– Почему же? Всегда есть выбор. Я могла бы помочь найти то место, где тебе будет лучше всего. А если ты знаешь, где твоя мать…

– Я не знаю! – взвизгнул Сет, резко вскинув голову. Его глаза потемнели и казались теперь почти черными на бледном лице. – И не желаю знать! Только попробуйте отослать меня к ней, и вы меня никогда не найдете!

– Она обижала тебя?

Мальчик, не отвечая, пристально смотрел на Анну.

– Хорошо, пока не будем об этом. Видишь ли, существуют прекрасные семьи, которые хотели бы взять на воспитание ребенка, заботиться о нем…

– Значит, Куины от меня отказываются? – Слезы подступили к глазам, но будь он проклят, если позволит себе разреветься. – Кэм сказал, что я могу остаться, но это была ложь? Просто еще одна сраная ложь!

– Нет! – Анна схватила Сета за руку, не дав ему вскочить. – Они как раз хотят оставить тебя. Мистер Куин – Кэмерон – очень рассердился, когда я предложила отправить тебя в другой дом. Я просто пытаюсь выяснить, чего хочешь ты. И, пожалуй, ты только что ответил на мой вопрос…

– Рэй говорил, что мне не придется возвращаться к ней! Он обещал!

– Я постараюсь помочь ему сдержать это обещание – если смогу.

Поскольку в доме не оказалось ничего холодного, кроме подозрительного на вид молока, Этан решил заварить чай и охладить его. А потом можно будет посидеть со стаканом на веранде и спокойно дождаться вечера.

Он провел на ногах почти четырнадцать часов и мечтал об одном: немного расслабиться.

«Впрочем, это не так-то легко будет сделать», – подумал он, разыскивая пакетики с чаем и вслушиваясь в очередную перебранку Кэма и Сета. Похоже, им нравится ругаться, если они тратят на это столько времени.

Лично он не хотел ничего, кроме тихого отдыха, приличного ужина и одной из двух сигар, которые позволял себе выкурить вечером. Однако, судя по доносившимся из гостиной крикам, ему вряд ли удастся включить в повестку дня час отдыха.

Опуская пакетики в кипящую воду. Этан услышал топот ног, затем раздался резкий, как выстрел, звук захлопнувшейся двери.

– Этот парень сводит меня с ума! – пожаловался Кэм, вваливаясь в кухню. – Слова нельзя ему сказать, чтобы он не огрызнулся.

– Мм-хмм.

– Спорщик и смутьян!

Чувствуя себя обиженным до глубины души, Кэм распахнул холодильник и чертыхнулся, не обнаружив там пива.

– Послушай, а тебе не кажется, что ты смотришься в зеркало?

– Как бы не так!

– Ну, может, я и ошибаюсь. Ведь ты у нас такой миролюбивый… – Этан невозмутимо открыл шкаф и стал искать старый стеклянный кувшин. – Помню, когда я здесь появился, тебе было около четырнадцати. И первым делом ты затеял драку, чтобы дать мне понять, кто в этом доме главный.

Впервые за последние несколько часов Кэм улыбнулся.

– Это было просто радушное приглашение в семью. И, между прочим, ты в благодарность подбил мне глаз.

– Вот именно. Но этот парень слишком умен, чтобы драться с тобой. – Этан нашел кувшин и стал щедро сыпать в него сахар. – Поэтому он изводит тебя. И, надо сказать, ему прекрасно удается привлекать твое внимание. Согласен?

Кэм разозлился, потому что Этан попал в самую точку.

– Если ты так хорошо его понимаешь, почему бы тебе не заняться им?

– Потому что я каждое утро ухожу в море. До рассвета. А такому парню необходим присмотр, – сказал Этан, мысленно поблагодарив Бога, что у него есть такая удобная «легенда», которая к тому же была чистой правдой. – Из нас троих не работаешь только ты.

– Я собираюсь это исправить, – пробормотал Кэм.

– Неужели? – Этан фыркнул. – Памятный будет день!

– Не сомневайся, будет. И, боюсь, очень скоро. Сегодня приезжал социальный работник, точнее – работница.

Этан хрюкнул, пытаясь представить последствия этого визита.

– И чего она хотела?

– Проверить нас. Она и с тобой собирается побеседовать. И с Филипом. Уже разговаривала с Сетом. Кстати, именно об этом я пытался дипломатично расспросить его, а он взбесился.

Внезапно осознав, что больше думает о шикарных ногах и аккуратном портфельчике Анны Спинелли, чем о Сете, Кэм нахмурился.

– Если мы не выдержим экзамен, она постарается забрать его.

– Он никуда отсюда не уедет!

– Я ей так и сказал. – Кэм нервно провел рукой по волосам и вспомнил, что собирался подстричься. В Риме. Черт побери, а ведь не только Сет никуда отсюда не уедет! – Послушай, братец, здесь понадобятся серьезные изменения.

– По-моему, и так все прекрасно. – Этан кинул в стакан лед и залил сверху чаем.

– Тебе легко говорить.

Кэм вышел на веранду, хлопнув дверью. Подойдя к перилам, он смотрел, как Саймон, ретривер Этана, резвится с толстым щенком. Сет, скрывшийся в своей комнате наверху, явно решил отомстить и включил магнитофон на полную мощность. У Кэма чуть не лопнули барабанные перепонки, когда визжащий рок вырвался из окон. Но будь он проклят, если потребует, чтобы парень приглушил звук! Это было бы до отвращения стереотипной реакцией взрослого зануды. Он снова пожалел, что не запасся пивом, и повел плечами, пытаясь снять напряжение.

Вода ослепительно поблескивала в лучах заходящего солнца, болотная трава, как канзасская пшеница, волновалась под поднявшимся ветром. Взлетел селезень, поселившийся со своей подругой в крохотной бухточке у рощи.

«Я дома», – подумал Кэм, и ему снова захотелось улыбнуться.

Внезапно сквозь грохот музыки он услышал ритмичный скрип качалки и повернулся так резко, что Этан перестал качаться и удивленно уставился на брата.

– В чем дело? Господи, Кэм, ты таращишься на меня, как на призрак!

– Ничего… – Кэм провел ладонью по лицу, медленно опустился на верхнюю ступеньку и прислонился спиной к столбу. – Ничего, – повторил он. – Просто немного нервничаю.

– Как всегда, когда сидишь на одном месте больше недели.

– Не дразни меня.

– Я только комментирую. – И поскольку Кэм действительно выглядел бледным и измученным, Этан достал из нагрудного кармана рубашки обе сигары. Иногда можно и пожертвовать привычкой. – Хочешь сигару?

Кэм вздохнул.

– Почему бы и нет?

Двигаться не хотелось. Он подождал, пока Этан прикурит и передаст ему зажженную сигару. Снова опершись спиной о столб, Кэм лениво выпустил несколько колец дыма, а когда музыка резко оборвалась, почувствовал, что одержал маленькую личную победу.

Следующие десять минут не раздавалось ни звука, кроме плеска воды, пения птиц и шелеста ветра. Солнце опустилось ниже, западная часть неба порозовела, размылась линия горизонта, вода стала кроваво-красной, тени сгустились.